Воспоминания шахматиста

Книга Александра Кобленца не только чрезвычайно интересна, она в этом смысле весьма знаменательна, она появилась именно тогда, когда должна была появиться. Перед нами проходит целая череда прекрасных фанатиков, бескорыстных романтиков, верность которых любимому делу не могли поколебать ни снисходительно-пренебрежительное отношение окружающих, ни тяготы изнурительных битв за доской, ни призрак необеспеченной старости.

Книг такого рода мало, их почти нет, а потребность в них растет и будет расти еще стремительней, ибо понимание того, что шахматы не только игра, что они — особый род творческой деятельности, возникшей на стыке искусства и науки, понимание этого стало, наконец, достоянием широкой общественности. Теперь, например, уже никто не скажет о шахматисте — «игрок», словцо это с его неуважительным подтекстом окончательно закреплено либо за авантюристами, либо за поклонниками азартных игр.